Очень часто бывает так, что, когда собираются вместе верующие люди, их разговор так или иначе переходит на обсуждение того, что в Церкви не так. Причем сначала речь заходит о недостатках церковной жизни, ее несовершенствах в целом, потом это плавно переходит в беседу о недостатках и несовершенствах знакомых церковных людей, а затем – в обсуждение несовершенств тех людей, которые лично говорящим не знакомы, но о которых они что-то слышали и читали. И, конечно же, возникает вопрос: почему именно недостатки, изъяны церковной жизни становятся такой излюбленной и постоянной темой общения православных христиан?
Прежде всего, нужно признать как факт, что в нашей современной церковной жизни недостатков действительно много. Однако не было такого исторического периода, когда бы их не было. Даже если мы откроем Деяния Апостолов, где показано самое лучшее, самое чистое, самое святое время в истории Церкви – время первых христиан, то найдем там и пример Анании и Сапфиры, которые обманным путем утаили часть своего имущества (см.: Деян. 5: 1–11), и пример Симона Волхва, пытавшегося купить апостольские дары за мзду (см.: Деян. 8: 14–25). Наверняка были и иные примеры, и это говорит о том, что даже в древней Церкви, святость членов которой была явной, очевидной чертой, находились подчас люди совсем не совершенные. А если взять, допустим, такую книгу, как «Крестный путь Иоанна Златоуста», можно узнать много такого, о чем современный христианин зачастую даже не подозревает. Например, о гонениях внутри самой Церкви: если мы откроем месяцеслов, то увидим в нем имена мучеников и даже священномучеников, пострадавших не от неверующих мучителей, а от собратьев-христиан – за свою верность Златоусту и любовь к нему. Всё это было, поэтому удивляться каким-то недостаткам и человеческим порокам в Церкви не стоит. Как и во все времена, есть в наше время и христиане, достигающие совершенства, и борющиеся с грехом, и подвластные греху люди. А есть и не только подвластные греху, но и возлюбившие грех и живущие греховной жизнью во всей ее полноте. Таких людей в церковной жизни бывает очень легко заметить, и наше внимание привлекается к ним, – а вот людей, борющихся и побеждающих свои грехи, бывает заметно гораздо меньше, и потому намного реже обращается на них наш взор.
Таким образом, первая причина того, почему мы так часто говорим о недостатках церковной жизни, очевидна: этих недостатков действительно довольно много. Вторая же причина очень тесно с первой сопряжена: мы сами имеем огромное количество недостатков, и нас тянет поговорить о том, в чем мы чувствуем себя как рыба в воде. Говорить о добродетелях нам сложно, поскольку у нас с ними плохи дела; поддержать беседу, требующую глубокого и основательного знания богословских дисциплин, мы тоже не можем, а вот о недостатках – пожалуйста. При этом мы порой можем и преувеличивать, и видеть то, чего на самом деле нет: говоря о недостатках чужих, мы все хотим ощущать, что сами на этом фоне не так уж и плохи. Более того, у нас, как правило, есть оправдание для наших собственных недостатков, грехов, а чужие поступки мы судим по всей строгости. И в этом – еще одно основание того, почему разговор, который должен огорчать наше сердце, бывает нам приятен.
Мне в жизни нередко приходилось встречать людей, которые на борьбу с тем, что в Церкви, с их точки зрения, не так, полагали буквально все свои силы, всё свое время. Как правило, это принимало форму борьбы с чем-то глобальным: с масонами, с мировым правительством, с новыми паспортами и прочее. И могу сказать, что все эти люди, помимо своих устремлений, имели одну общую черту: у них творилось не пойми что в их собственной жизни. Никто из них, мягко говоря, не являл собой образ христианского подвижника, и очевидно, что им на самом деле было бы гораздо лучше направить эти усилия на борьбу с собственными грехами. Но чаще всего бывает именно так: человек живет, допустим, в гражданском браке и даже гражданской супруге умудряется изменять, не задерживается долго ни на одной работе, но при этом борется с наступлением враждебных внешних сил на Православие и со всё более усиливающейся апостасией всех и вся.
У старца Паисия Святогорца есть замечательная мысль: каждый человек, который видит в церковной жизни недостатки, должен озаботиться тем, чтобы исправить хотя бы крошечную частицу церковного тела – самого себя. Ведь каждый из нас – это клеточка в теле Церкви, и клеточки эти точно так же связаны между собой, как и клетки человеческого организма, поэтому если человек исправляет себя, то он, безусловно, приносит огромную пользу всем тем, кто его окружает.
Игумен Нектарий (Морозов)